Во веки веков не рождалось царя Мудрее, чем царь Соломон;
Как люди беседуют между собой Беседовал с бабочкой он.
Редьярд Киплинг

Дорогие друзья, много интересных случаев о том, как работают ученые, занимающиеся наукой этологией, то есть поведением животных, можно узнать из работ блестящего австрийского зоопсихолога и зоолога, лауреата Нобелевской премии по физиологии и медицине и основоположника этологии (наука о поведении животных), доктора медицины и доктора философии Конрада Лоренца (1903-1989).

Одна из его книг называется «Кольцо царя Соломона». Оказывается, можно общаться с животными на их языке и для этого не обязательно быть царём. Мы представим материал от первого лица, то есть Конрада Лоренца. Как сказано в Священном писании, мудрый царь Соломон, сын Давида, умел говорить с дикими зверями, птицами, пресмыкающимися тварями и рыбами. С точки зрения биологии это была первая и древнейшая биологическая запись. Я принимаю эту легенду за истину и могу это доказать, правда, для этого мне не нужно волшебное кольцо. Сразу надо уточнить, что у низших животных нет никакого языка общения и говорить с ними не о чем. У высших же животных и птиц есть язык, называемый «сигнальным кодом», и я умею говорить с ними без помощи какой-либо магии. Без волшебного кольца они расскажут вам совершенно правдивые и удивительные вещи о себе и природе и это вовсе не шутка. Выучить язык животного значит не только понимать их сигнальные коды, но и научиться имитировать их. В современных работах биологов и этологов, занятых изучением поведения животных, это считается само собой разумеющимся и не вызывает удивления. Написать книгу меня заставил один случай.

Однажды я работал со своим помощником над фильмом о диких гусях, для съемок мы отправились на живописную заводь и выглядела наша диковинная процессия так: возглавлял шествие огромный пес, похожий на эскимосскую лайку, за ним следовали два толстых мужика в плавках с лодкой на плечах, а за ними горделиво и не спеша вышагивали друг за другом десять гусят подростков. Это ещё не всё, шествие замыкали тринадцать малюсеньких пищащих утят, они торопились изо всех сил, чтобы не отстать от взрослых. И уже в самом конце компании маршировал уродливый невиданной внешности гибрид утёнок, типа гадкого утенка из сказки. Кое-как мы добрались до заводи и немедленно приступили к делу, то есть съемкам сцен для нашего фильма. Я услышал, как мой помощник ругает утят, постоянно лезших перед объективом тогда, когда ему было нужно снимать гусят и что же он говорил? «Рангрангрангрангранг, ой извините, я имею в виду - куаг, гегегеге, куаг, гегегеге!» Помощник по ошибке обратился к утятам сначала на чужом языке, на языке диких гусей. Именно тогда я решил, что должен поделиться с людьми своими достижениями и начал писать книгу «Кольцо царя Соломона», которая состоит преимущественно из описания всяких реальных случаев из жизни. Я не часто смеюсь над животными, но когда это происходит, всегда впоследствии осознаю, что скорее смеялся над собой, то есть над людьми, потому что мы воспринимаем внешность или поведение некоторых животных, как некую карикатуру на человека. Замечали, что в зоопарке люди часто смеются над обезьянами и никогда над земноводными или пресмыкающимися? Другой пример: брачное ухаживание сильного и здорового гусака мы находим чрезвычайно забавным, потому что оно напоминает нам поведение некоторых молодых людей в подобной ситуации. Грамотный человек не будет смеяться над животными, которых эволюция наградила странной эксцентричной внешностью или поведением. Меня раздражают те посетители зоопарка, которые насмехаются над существами лишь потому, что природа дала им такие черты строения, которые нам кажутся гротескными. Например, муравьед или хамелеон заставляют меня удивляться, а вовсе не веселиться.

Одновременно надо признать, что я и сам иногда не могу удержаться, чтобы не посмеяться над некоторыми потешными животными, очевидно, такое развлечение также глупо, как и возмущающее меня поведение посетителей зоопарка. Как не смеяться от всей души над аквариумной рыбкой периофтальмус, когда она прыгает на край аквариума, усаживается на него как на насест, поднимает свою морду, похожую на бульдожью, и глазеет на окружающих выпученными глазами? Вы только представьте, самая обыкновенная рыба сидит на перекладине как попугай, медленно поворачивает голову и разглядывает вас своими бинокулярными глазами! Бинокулярное зрение придает взгляду пристальность, это характерно также для сов, этот взгляд еще называют мудрым. Мудрый взгляд совы или рыбки объясняется просто их способностью видеть предмет сразу двумя глазами, такой способ используют в основном млекопитающие, а не рыбы и не птицы за редким исключением. Эта пристальность взгляда, несвойственная рыбам, кажется у периофтальмуса неожиданной, а смешно нам потому, что в этом случае есть некое комичное сходство с человеком, а отнюдь не в уморительности самой рыбы.

Когда этологи изучают поведение животных, они часто попадают в смешные ситуации, и тогда они сами начинают исполнять роль комиков. Специфика работы ученого, изучающего птиц и высших животных, зачастую заставляет его отступать от официального приличного поведения ученого. Да и как на самом деле осудить постороннего непосвященного человека, если он, наблюдая за поведением некоторых этологов, сочтет их сумасшедшими? Что касается меня, то лишь репутация «безобидного» спасла меня в свое время от сумасшедшего дома, как и одного жителя нашей деревни, известного и безобидного деревенского идиота. Чтобы вы не судили строго жителей нашей деревни, расскажу подробнее об этих случаях.

В своё время я делал эксперименты над утками кряквы, нужно было выяснить, почему утята кряквы, вылупившиеся в инкубаторе, пугливы и недоверчивы в отличие от вылупившихся в инкубаторе птенцов серого гуся. Новорожденные детеныши гусей считают матерью первое живое существо, которое они увидят, раскрыв глаза, и сразу же доверчиво бегут за ним. Утята же поступают совсем по-другому. Вылупившись в инкубаторе из яиц, они сразу же убегали от меня подальше, прячась в темные углы. Почему? Я пошел дальше и подбросил яйца кряквы под утку другого вида, мускусную утку. Новорожденные утята не признали мачеху за мать и также сбежали и мне пришлось долго вылавливать этих несчастных заблудившихся детей, которые громко плакали. В следующий раз я проделал такой эксперимент с обычной белой домашней уткой и он оказался успешным, детишки бегали по пятам за белой уткой, хотя внешне она ничем не напоминала крякву. Что общего было у кряквы и мускусной утки? Голос. Кряква, вне всякого сомнения, это дикий предок домашней утки. Окрас и очертания тела в процесс эволюции изменились, но голос остался прежний. Для моего эксперимента было важно научиться крякать, как настоящая мама-кряква. Легко сказать, а как сделать? И вот однажды я дождался, когда из яиц вылупятся и обсохнут чистокровные утята дикой кряквы, и начал крякать для них не хуже самой лучшей в мире крякухи. И мой призыв имел успех. Утята с легкостью устремились ко мне, а я, не переставая крякать, медленно продвигался от них. Они покорно торопились за мной, сбившись в одну беспорядочную кучу именно так, как это бывает в природе. Моя гипотеза была абсолютно доказана. Вылупившиеся из яиц утята имеют природную реакцию на материнский голос, а не на внешность. Любое существо, воспроизводящее утиное кряканье, будет ими считаться за мать независимо от того, кто эти звуки издает - родная мать или толстый мужик, каким был я в то время. Но самозванец не должен был быть высокого роста.

В начале своих экспериментов я передвигался по траве сидя, испытывая неудобства. Но как только я вставал во весь рост, пытаясь возглавлять шествие стоя, малыши недоуменно оглядывались вокруг, им в голову не приходило посмотреть наверх и вскоре они начинали пронзительно пищать, что у людей называется «плакать». Они не хотели признавать такую высоченную маму. Мне не оставалось больше ничего, кроме того чтобы передвигаться на корточках, то есть «гусиным шагом» для того чтобы вести утят за собой. Это было не очень удобно, мягко выражаясь, но ещё хуже было то, что утиная мать должна крякать беспрерывно. Если я делал хотя бы минутный перерыв в своем музыкальном призыве «куак, гегегегег, куак, гегегегек…», тут же шейки бедных детишек начинали вытягиваться примерно так, как вытягиваются лица у обиженных людей и пронзительный плач возобновлялся. Может быть, утятам казалось, что раз я молчу, то я их больше не люблю или я…умер, уважительная причина для горя и плача! Прогулка с утятами оказалась невероятно утомительной в отличие от птенцов серых гусят - вообразите себе такую двухчасовую прогулку с малышами, когда нужно идти гусиным шагом, да ещё и непрерывно крякать. Чего не сделаешь ради любимой науки? В один прекрасный майский день я гулял по саду, скорчившись и не переставая крякать, утята послушно и вперевалку следовали за мной. Бросив случайный взгляд на забор, я увидел группу туристов с застывшими белыми лицами, они вытаращенными глазами наблюдали за мной. Ничего удивительного! Туристы видели только мужика с бородой, который почти ползком вперевалку тащился по траве, постоянно оглядываясь и крякая, а утят они не могли видеть, потому что их загораживала высокая трава.

Галки отлично запоминают того, кто хоть раз взял их птенца на руки на глазах у всей колонии галок, они впадают в панику и издают особые «оголтелые» крики. Это очень мешало моей работе, связанной с кольцеванием птиц, ведь всякий раз, как я залазил на крышу, они начинали свой галдящий концерт. Такое неприятие могло нанести ущерб моим исследованиям в будущем. Надо было переодеться так, чтобы галки меня не узнали. У меня на чердаке лежал костюм черта, который я надевал раз в год на день святого Николая и Сатаны. Он выглядел великолепно - черный мех, черная маска на всё лицо, рога и длиннющий хвост. Представьте, однажды вечером вы идете по улице и слышите галдящие крики встревоженных галок откуда-то с крыши, вы задираете голову и видите, что на крышу карабкается сам Сатана с рогами и хвостом, а вокруг него летает рой черных птиц и пронзительно кричит. Люди смотрели на меня с таким же ужасом, что и туристы в саду. Обнаружить себя под маской черта не входило в мои намерения, я слез с крыши и выбрался с другой стороны дома.

Я попал под угрозу загреметь в психбольницу еще раз и виноват был мой любимый попугай. Он попал ко мне немолодым и жил у предыдущих хозяев в клетке, когда же он понял, что ему можно свободно летать, то первое время не решался взлететь, он готовился взлететь, но так и не решался. Постепенно это психическое расстройство прошло, он превратился в энергичное и смышленое существо и очень привязался ко мне. Попугай залетал в дом через окно и если он не находил меня внутри, то летал по округе и искал меня. Несколько раз он терялся, но потом мы его находили. Однажды я был в отъезде, мои помощники не уследили и попугай улетел искать меня. Когда я вернулся из поездки, я вышел на вокзал, окруженный толпой туристов, и увидел высоко в небе странную птицу, приглядевшись, я понял, что это был мой белый какаду. Он парил в воздухе и по взмаху крыльев я понял, что он намеревается улететь далеко. Что было делать? Мне оставался один путь - позвать его на попугайском языке. Кто-нибудь из вас слышал, как кричит большой какаду, призывая другого? Нет? Представьте себе крик свиньи, которую режут примитивным способом. А теперь вообразите, что этот крик усилен во много раз через микрофон. Человек может похоже имитировать этот звук, если изо всех сил своего голоса благим матом проревёт: «Оо-аах»; и то, это будет не такой истошный вопль, как у настоящего какаду. Я проделывал этот опыт раньше и попугай прилетал на зов, но сейчас он был далеко и мог не услышать, я замешкался - что, если я заору, а он не услышит? И я останусь стоять на перроне в окружении остолбеневших пассажиров. Я всё-таки закричал, какаду спикировал вниз и сел мне на руку. Зрелище было эффектным, я снова подтвердил, что сказка может стать былью.

Есть ли у вас опыт имитации каких-нибудь животных или птиц? Благотворительный фонд «Кусочек счастья для бездомной кошки», как всегда, будет рад за высказанные читателями мнения.