Любая собака хочет, чтобы у нее был хозяин.
Про то, что такое воля она не знает и все ее мечты о поводке.
Посадить же на него волка не получится никогда,
а если кто и попробует - загрызет.

Дорогие друзья, на нашем сайте мы не делим население на «кошатников» и «собачников», нам дороги все наши мохнатые и четырехлапые компаньоны, кошки и собаки. Мы продолжаем тему «сознание собаки» по книге Джона Бредшоу, антропозоолога, доктора биологических наук, который основал и возглавил Бристольский институт антропозоологии и более 30 лет изучал взаимоотношения людей и одомашненных животных, кошек и собак, и написал ряд книг. Итак, продолжаем о происхождении одного из лучших друзей человека и поговорим о том, может ли одичавшая собака превратиться снова в волка, очень интересная тема оказалась. Могут ли собаки повернутся опять к волкам?

Сегодняшние собаки совершенно точно внешне не выглядят волками, но их поведение часто интерпретируется как будто внутри они все еще волки. И в самом деле, сейчас, когда мы точно знаем, что единственный предок собаки это волк, такого сравнения нельзя избежать. Идея о том, что собаки сохраняют большую часть характера волков, сегодня не только устарела, но она также отражает некоторые глубоко укоренившиеся представления о поведении волков, которые сейчас наука начинает опровергать. Несмотря на эти пробелы в теории «собака-волк», все-таки широко практикуется обучение собак с отрицательными последствиями как для собак, так и для их владельцев.

В течение почти 50 лет понятие о собаке как о волке, облеченном в приятную упаковку, доминировало в обучении и воспитании собак с результатами, мягко выражаясь, разнородными. Какие-то советы, которые логически вытекали из этого неправильного понимания, были безвредными, но другие, при жестком выполнении, нарушали связь между собакой и владельцем. Более того, сравнивание собаки и волка позволяло дрессировщикам оправдывать физическое наказание собаки по аналогии с тем, что родители волка осуществляют контроль за своим потомством через агрессию.

Представление о том, что поведение собаки мало изменилось по сравнению с поведением волка не соответствует явному дружелюбию большинства собак. Большинство собак любят встречаться с другими собаками и большинство любят людей. С точки зрения биолога данному факту необходимо разъяснение. В конце концов, кошки всю свою жизнь избегают других кошек, а многие собаки стараются приветствовать каждую собаку, которая им встречается. Откуда берется такая всеобщая приветливость?

Общительность собак становится ещё удивительнее при сравнении собак с их предками. Волки из разных стай стараются избегать друг друга, а если встречаются, то почти всегда дерутся, иногда до смерти. Это не что-то необычное - современные биологи рассматривают любое проявление сотрудничества, как исключение, потому что поведение любого животного по умолчанию должно быть направлено на защиту себя и своих жизненно важных ресурсов - еды, доступа к самкам, своей территории - против всех других и особенно против особей своего вида, так как именно они являются прямыми соперниками. Волки не являются исключением из этих правил и любой волк, который не может составить такую конкуренцию, произведет, при прочих равных условиях, меньше потомства, чем соседние волки. Логически получается тогда, что любой ген, склоняющий волка поставить интересы другого волка на первое место, должен будет неизбежно исчезнуть. Конечно, родственный отбор означает, что волчьи стаи, состоящие из семейных групп, на самом деле сотрудничают, потому что такое сотрудничество позволяет размножать свой генетический материал наиболее эффективно. Но неродственные группы, у которых намного меньше общих генов, будут либо избегать друга друга, либо сражаться, если им придется повстречаться.

Явно неродственные собаки, скажем, из разных пород, обычно отлично ладят при встрече под присмотром своих владельцев. Но многие тренеры старой школы и собаководы не верят, что собаки могут быть приветливыми сами по себе без тренировки. Они считают, что внутри каждой собаки притаился дикий волк, который в любой момент прыгнет и вцепится в горло первой встретившейся собаке, если не будет находиться под неусыпным контролем своего владельца. Несмотря на то, что эта идея была опровергнута биологами и ветеринарными бихевиористами более четверти века назад, она все еще остается на удивление распространенной. Многие учебные пособия все еще указывают на необходимость постоянного и неусыпного контроля за непреклонными попытками молодых собак доминировать или контролировать все вокруг них, включая в равной степени собак и людей. Единственный ответ, как они считают, это заставить собак признать своего хозяина боссом, а достичь этого можно путем подражания тому, как доминирующие волки контролируют свои стаи с помощью агрессии.

Ясно, что общительность собак требует дальнейшего изучения. Ввиду того, что мы на самом деле не имеем доступа в мир древних диких волков, от которых произошли собаки, возможно будет лучше не принимать во внимание происхождение собак совсем. Проще говоря, вопрос будет звучать так: как бы организовали свою жизнь собаки, если бы у них был выбор без вмешательства человека? Конечно, на этот вопрос не так легко ответить, потому что очень мало собак живут без контроля со стороны человека.

Собаки редко живут долго вдали от человеческих поселений, потому что доместикация полностью разрушила их способность успешно охотиться и выживать. Хотя в некоторых рабочих породах собак некоторые элементы охотничьего поведения ещё сохранились, считанные единицы, если вообще таковые есть, обладают природной способностью объединить все эти элементы для того, чтобы найти, поймать, убить и съесть жертву на регулярной основе. И, конечно, сражаясь с другими конкурирующими хищниками.

Хотя собак, неконтролируемых человеком, очень мало, но их достаточно, чтобы начать формировать картину возможного управляемого самими собаками собачьего общества. По всему миру живут миллионы собак, по своему роду относящиеся к «неприрученным» или деревенским собакам и они вне непосредственного контроля людей. Они живут на границе человеческого общества, собирая объедки на свалках и выпрашивая еду, но так или иначе они независимы от людей и, конечно, не показывают никакой лояльности к людям. Такие собаки характерны для тропиков и субтропиков: они по-другому называются, например, дворняжки в Индии, ханаанская собака в Израиле, каролинская собака на юго-востоке США и деревенские собаки Басенджи в Африке. Согласно их генам, многие из них аборигены этих областей. Есть ряд древних типов, уникальных для конкретных местностей, такие как ново гвинейская поющая собака, кинтамани на Бали и австралийская динго, единственная абсолютно дикая собака, которая произошла от одомашненных собак.

Благодаря своей уникальности, история Динго предполагает воистину танталовы муки формирования социальных систем, которые пришлось вытерпеть собакам, брошенным людьми на произвол судьбы. В интервале от 5000 до 3500 лет назад одинокая беременная домашняя сука попала на полуостров Кейп-Йорк, самый северный район материка Австралия и сбежала в чащу, а позднее её детки присоединились к другим собакам, привезенным торговцами из Новой Гвинеи, откуда была родом сама собака. По прибытии в Австралию эти сбежавшие собаки составили конкуренцию местным плотоядным животным и быстро превратились в доминантных хищников. Таким образом, они стали способны и до сих пор способны воспринимать самые разные виды социальных структур семейства псовых. Социальное поведение динго было исследовано во всех деталях только в неволе, а в неволе они поддерживают стайную структуру, где размножается только одна пара. То, что мы знаем о динго, не будет идеальным для понимания того, как бы собаки могли организоваться, если бы им разрешили это сделать, не ограничивая их волю. Лучше всего изучать собак, которые вернулись в дикую природу не так тотально. 10 лет назад были опубликованы результаты исследований бродячих или одичавших собак, которые нарисовали ложную картину их социальной организации. Их группирование оказалось простым скоплением собак с незначительной координацией деятельности. Не было никаких доказательств согласованного поведения внутри стай одичавших собак. Наоборот, исследователи стали свидетелями того, как собаки дрались за еду, которую было нелегко поделить. Также беременные самки уходили из стаи, чтобы родить щенков и возвращались только когда те уже подрастали и могли за себя постоять, самцы же не принимали никакого участия в заботе о детях.

Причина неправильных результатов была в том, что все исследования проводились в западных странах, где одичавшие собаки рассматривались, как нарушение общественного порядка и ни одной стае не разрешалось долго жить своим поселением и развивать свою социальную культуру. Реально создаваемые стаи обычно состоят из неродственных членов, где нет взаимной помощи от ближайших родственников, которые приносят выгоду типичной родственно связанной волчьей стае. Постоянно рискуя быть пойманными в ловушку, застреленными или отравленными и не имея доступа к запасам еды (например, помойка), у этих собак никогда не бывает времени на установление постоянных отношений с другими, уж не говоря о развитии культуры кооперативного поведения. Чтобы процветать, кооперативное поведение должно опираться на адекватные условия - регулярное взаимодействие с подобными особями, доступ к достаточному количеству еды и постоянному укрытию, а также структура, основанная на семейных связях. Только тогда группа будет достаточно слаженно действовать, не причиняя вреда никому из членов группы. Из-за условий, в которых проводились прежние исследования одичавших собак, они не дали ответа откуда взялась эта беспредельная приветливость у собак.

Короче, правильное понимание социального поведения домашних собак требовало изучений одичавших собак, которые не подвергались бы гонениям и поэтому могли формировать стабильные группы, не боясь людей. Ученые нашли то, что им нужно, в Западной Бенгалии, где сельские жители разрешают одичавшим собакам жить рядом, терпя их присутствие, даже если собаки спят рядом с входными парадными дверями. Кроме собирания отбросов на помойках, этим собакам регулярно дают еду, но кормление это не владение, это независимые животные, живущие симбионтным образом жизни наподобие городских голубей (когда два вида проживают рядом, получая от этого обоюдную выгоду и не нанося вреда друг другу).

Независимость бенгальских дворняжек, поддерживаемая в течение многих поколений, дает им все шансы продемонстрировать природную социальную структуру собак, некоторые аспекты которой зеркалят структуру волков. Собаки имеют тенденцию собираться в небольшие семейные группы от пяти до десяти членов точно также как волки. Они добывают еду поодиночке, потому что вокруг нет добычи в таком объеме, чтобы охотиться сообща, поэтому не совсем правильно называть их «стаей» как волков. Однако они делят коллективную территорию, которую защищают от членов соседних групп.

Некоторые аспекты социальной структуры диких собак подобны тем, что мы видим у волков, однако их сексуальное и родительское поведение радикально отличаются. В целом репродуктивное поведение этих одичавших групп сильно отличается от того поведения, что мы наблюдаем у обыкновенного волка и очень похоже на поведение других представителей семейства псовых, таких как койот. В волчьей стае размножается только один самец и одна самка и они обычно называются «альфа пара». Но когда у самки дворняжки начинается течка, то её преследует много, до восьми самцов, в основном из чужих стай, сражаясь за её внимание. Некоторых она отвергнет, а некоторые будут признаны годными и она спарится с ними, иногда даже с несколькими в течение одного дня. После брачного сезона один из самцов составит ей пару и останется до рождения щенков.

Некоторые самцы идут ещё дальше и помогают кормить выводок способом отрыгивания проглоченной пищи. Обычно такой самец является отцом всех щенков, но отцовство одного или нескольких может быть неясным, поэтому можно только догадываться о причинах почему самец тратит свое время, оставаясь с самкой. Возможно, он надеется, что если поможет со щенками, то в следующий раз будет иметь эксклюзивные права на спаривание. Итак, каждая стая деревенских собак раз в год распадается на пары, каждая пара заботится о выводке отдельно до тех пор, пока щенки не достигнут юношеского возраста и тогда они все присоединяются к группе. Когда наступает следующий сезон спаривания, каждая взрослая особь может формировать другую пару с другим партнером. В отличие от волчьей стаи у собак нет явного постоянства в семейной структуре, а подросшая молодежь не помогает родителям заботиться о новых детенышах.

Стаи дворняжек во многом отличаются от волчьих стай в дикой природе и даже в зоопарках. Во многих группах живут несколько взрослых самок и они обычно толерантны друг к другу даже в сезон спаривания. В отличие от волков в неволе, никто не хочет монополизировать лучших самок или не допускать других до размножения. Ритуальные волчьи признаки доминантности или сабмиссивности никогда не встречаются у дворняжек, хотя они хорошо узнают друг друга - качество, жизненно необходимое для сплоченности группы, и регулярно обмениваются тонко уловимыми сигналами приветствия. Хотя у них присутствует своего рода иерархия, самая старая пара наиболее агрессивна к самцам без пары, как к возможным соперникам.

Другое поразительное отличие состоит в том, что соседние группы дворняжек мирно сосуществуют, а волчьи стаи, живущие по соседству, избегают встреч и, если это происходит, то они дерутся. Хотя агрессия между членами стай одичавших собак в Западной Бенгалии время от времени случается, во многих таких столкновениях оба противника отступают и возвращаются восвояси. У этих собак нет ни мотивации, ни желания доминировать или выгонять даже неродственных соседей, которые время от времени соперничают с ними в поисках еды. Вкратце, супер - соперническая природа неродственных волков совершенно стерлась из одичавших собак.

Исследования в Западной Бенгалии много говорят нам о том, как собаки могут организовать свою жизнь. Они не могут принять структуру «семейной стаи», типичной для волков. Они, конечно, формируют семейные связи, но они намного слабее, чем те, что у волков; для собак самые важные связи между матерью и её малыми детками.

Вырастая, дети делят территорию с родителями, но никак не помогают заботиться о следующем поколении своих сестер и братьев. Нет ни малейших свидетельств, что они постоянно мотивируются на принятие лидерства в стае, в которой живут, как это принято в старомодной теории о волчьих стаях.

Приветливость неродственных друг другу собак, принадлежащих разным стаям, должна быть обязательным компонентом одомашнивания. Например, домашние собаки живут намного теснее друг с другом, чем волки, эта характеристика возникла во время их адаптации к новому для них централизованному источнику еды. Крупные хищники, такие как волки, не могут позволить себе жить с такой плотностью, потому что у них не будет достаточно еды. Так что волчьи стаи редко имеют более 20 членов и они защищают большие территории. Собаки, сопровождавшие охотников-собирателей, сами только недавно были волками и тоже оставались в равной степени нетерпимыми.

Однако по мере того, как люди стали постоянно жить в больших поселках, собакам пришлось найти пути совместного существования с неродственными животными, иначе им пришлось бы быть постоянно настороже и часто драться.
Если дворняжки организуют свои общества не так, как волки, то маловероятно, что домашние собаки поступали бы по-другому, но все-таки остается слабая возможность того, что домашние собаки могли бы вернуть желание доминирования, которое характеризует волков в зоопарках и так полюбилось некоторым тренерам старой школы. Для исследования этой возможности я и мои студенты работали в британском приюте в Вилтшире. Такие собаки служат полезным промежуточным звеном между одичавшими и домашними собаками, потому что все они начинали жить в домашних условиях. В то время в приюте содержалось около 20 собак, это были стерилизованные самцы и их отношение к людям было слишком непредсказуемым, чтобы их можно было отдать в семью. Ночью они спали в просторных конурах на 4 или 5 собак, а днем бегали по просторному выгону, засаженному деревьями и кустами, разбросанными игрушками и оснащенному туннелями, через которые они могли перебегать из одной части выгона в другой.

Если бы группа домашних собак имела возможность создать иерархию по волчьему типу, то это было бы в таком приюте как в Вилтшире, где собаки взаимно и бесконтрольно общались с подобными себе в течение 8 часов каждый день. Однако, многие часы наших наблюдений не дали ничего. Мы зарегистрировали множество случаев конкурентного поведения: собаки рычали или лаяли друг на друга, притворялись, что кусают друг друга за шею или гонялись друг за другом по выгону.

Некоторые собаки раболепствовали, отводили взгляд, облизывались или убегали. Однако в основном такое поведение наблюдалось между небольшим количеством собак, мы их назвали «инсайдеры» или свои парни. Три собаки, «отшельники», всегда сторонились других членов стаи и почти никогда ни с кем не взаимодействовали, поэтому трудно было понять их статус, если такой вообще был. Семь других, «аутсайдеры», не избегали инсайдеров, но всегда им уступали. Взаимоотношения между самими инсайдерами были непостоянны, для них было невозможно построить хоть какую-то иерархию, уж не говоря о той, что существует у волков. Более трети всех взаимодействий было между всего четырьмя парами собак - Ронни и Бенсон, оба колли, Джек (спаниель) и Эдди (длинношерстный колли), Микки Браун (пастушья собака) и Бренстон (кокки спаниель) и Динго (другая пастушья собака) и Таркус (веймаранер). Почему возникли братские отношения между этими собаками непонятно, они ведь не были даже родственниками, но это никак не предсказывалось поведением волков. Они точно доказывают, что собаки, в отличие от волков, легко устанавливают гармоничные отношения с другими неродственными им собаками даже во взрослом возрасте.

Наше расследование не обнаружило никаких свидетельств того, что собаки намерены формировать что-то вроде волчьей стаи, особенно когда они остаются предоставлены самим себе. Это укрепляет другие научные доказательства того, что доместикация лишила собак большинства аспектов волчьих общественных инстинктов, оставив только склонность предпочитать компанию родственников компании неродственников, эта склонность характерна для многих животных, а не только волков.

Несмотря на доказательства того, что собаки и волки организуют свою социальную жизнь совершенно по-разному, многие люди все еще держатся за неверные и устаревшие сравнения между собаками и волками. Поэтому нужно еще раз задать вопрос: может ли поведение волков сказать нам что-то полезное о поведении домашних собак?

Тема большая, вопрос непростой, поэтому продолжение в следующей статье. Благотворительный фонд «Кусочек счастья для бездомной кошки» надеется, что информация была полезна и уверен, что наши статьи помогут любителям и опекунам собак достичь лучшего взаимопонимания со своими питомцами.